Учение Сергия Радонежского в аспекте философии космической реальности

«Свет Утренней Звезды», № 3(101) от 24 июля 2015 г.               

Всемирно известный художник-мыслитель и ученый Николай Константинович Рерих и выдающийся философ Елена Ивановна Рерих стояли у истоков создания новой философской системы – философии космической реальности – Живой Этики, рассматривающей «…Мироздание как грандиозную и беспредельную систему одухотворенного Космоса, включающую в себя множество энергетических структур, в том числе и человека» [1, с. 40].
Непредубежденному исследователю эта философская система дает возможность оценить значение личности Сергия Радонежского с точки зрения метаистории и космической эволюции.

В течение семи столетий личность Преподобного Сергия привлекала внимание многих видных деятелей культуры своего времени. Епифаний Премудрый, инок Троицкого монастыря, младший современник Сергия Радонежского и известный книжник, первым написал Житие троицкого настоятеля. Материал о нем он начал собирать после его смерти, в 1393 – 1394 годах. В течение двадцати лет он подготовил некоторые разделы («главизны») Сергиева Жития, но «не по ряду» – «передняя назади, а задняя напереди». Более или менее окончательную отделку своему труду он придал в 1418 году, через двадцать шесть лет после смерти Сергия [2, с. 29].
Житие сохранилось примерно в 400 списках и почти в двух десятках различных редакций XV – XVII веков. «Кроме Жития Сергия и Похвального слова на перенесение его мощей, в распоряжении исследователей есть 12 упоминаний о Сергии в различных летописях XV века и 7 документов, где прямо или косвенно называется троицкий настоятель», – отмечает доктор исторических наук Владимир Кучкин [2, с. 29].

Новая волна интереса к жизни и деятельности Радонежского подвижника, названного древнерусским книжником «всей Русской земли учителем и наставником» [3, с. 42], возникла в конце XIX – первой половине XX веков. Ему посвящали свои труды известные русские историки, писатели, философы и ученые – Владимир Соловьев, Василий Ключевский, Павел Флоренский, Николай Лосский, Сергей Булгаков, Николай Бердяев, Борис Зайцев и многие другие.
В этот же период, в 1920 – 1930-х годах, выходят в свет книги Живой Этики, очерк Елены Ивановны Рерих под псевдонимом Натальи Яровской «Преподобный Сергий Радонежский», статьи Николая Константиновича Рериха, в которых деятельность Сергия Радонежского и его учение рассматриваются с точки зрения космической эволюции. «Истинно, никто более него не подходил под характеристику Святого древней Руси – “Земной Ангел и Небесный Человек”», – писала Е.И. Рерих [4, с. 50]. И далее отмечала: «Сергий – это живая связь с Миром Огненным! Может быть, ничто так не приложимо к облику Преподобного, как определение духотворца. Именно вся жизнь его была непрестанным духотворением. Народ чуял этот священный дар и стекался к нему со всех сторон, чтобы приобщиться и почерпнуть этой незримой и несказуемой мощи» [4, с. 69].
И еще: «Истинный вождь есть воплощение Указа Высшего. В таком вожде, как в фокусе, сходятся Веления Света и чаяния народа. Такой вождь идет, осененный знанием высшим, и милосердие и строительство – доспехи его. Таким Вождем был Преподобный Сергий, вдохнув героический дух в народ, Он устремил его в будущее. Таким Вождем остается Он и сейчас, ибо нерасторжима связь Великих Духов с делом и подвигом их жизни» [4, с. 83].

Значение личности Сергия Радонежского в пространстве метаистории и Духовной революции подробно рассматривает в своих трудах академик РАЕН и РАКЦ, заслуженный деятель культуры РФ Л.В. Шапошникова. В книгах Людмилы Васильевны «Ученый, мыслитель, художник», «Град Светлый», «Земное творчество Космической эволюции», «Вестники Космической эволюции» о Сергии Радонежском впервые убедительно говорится как о творце метаистории – «созидателе духовной части земного исторического процесса» [5, с. 16].
«Появление на Руси в ее самый критический и гибельный момент такой высокодуховной личности, как Преподобный Сергий, свидетельствует о том, что Космическая Иерархия Света очень точно рассчитала его необходимость для метаисторического творчества на Руси XIV века нашей эры, – пишет Людмила Васильевна. – Миссия Сергия заключалась в творении в этом пространстве метаисторического процесса. Именно такое высшее и духовное творчество могло спасти исторический процесс Руси. И безусловная связь творца метаисторического процесса Сергия Радонежского с Высшим была главным условием его эволюционного творчества» [5, с. 16].

Деяния Сергия сравниваются в Гранях Агни Йоги с шагом тысячелетий [6, с. 5 – 6]. Без его многогранной деятельности, оказавшей многостороннее влияние на развитие духовности, нравственности, формирование лучших черт русского национального характера и укрепления государственности, в пространстве России на рубеже XIX – XX веков не смогла бы состояться Духовная революция, связанная с продвижением мышления и сознания народа [1, с. 18].
«Его широчайшая духовно-культурная деятельность, его учение, поощрение им странничества и, наконец, содействие уникальному явлению старчества, уходящего своими духовными корнями в славянскую древность, – все это закладывало в будущую Духовную революцию России ту энергетику, на которой эта революция возросла и сформировалась», – отмечает Шапошникова [1, с. 18].
О влиянии Сергия на ход событий последующей истории писал и выдающийся русский философ Павел Флоренский. «Вглядываясь в Русскую историю, в самую ткань русской культуры, мы не найдем ни одной нити, которая не приводила бы к этому перво-узлу: нравственная идея, государственность, живопись, зодчество, литература, русская школа, русская наука — все эти линии русской культуры сходятся к Преподобному» [7, с. 356].

Что же двигало Преподобным Сергием в его деятельности? Ответ на этот вопрос находим в очерке Елены Ивановны Рерих. «Самая высшая из молитв – это непрестанное удивление Творцу – больше всего наполняла душу Преподобного Сергия, – пишет она. – Но была у него еще одна молитва. “Бог и Родина” – вот то, что двигало жизнью и судьбою Преподобного Сергия… и эта любовь дала ему возможность так совершенно, до конца, исполнить заповедь Господню о любви к людям» [4, с. 32].
Любовь Сергия к Богу и Руси открыла ему путь к подвигу жизни. Ведь, как отмечается в Гранях Агни Йоги, «…венец любви – подвиг» [8, с. 42].

Понятие подвига широко освещено в книгах Живой Этики и трудах Рерихов. С точки зрения философии космической реальности, «…каждая подлинность подвига нужна для Космоса» [9, 8] и «…в решимости подвига, расширяют сознание и тем входят в понимание основ эволюции» [9, 144]; психическая энергия накопляется подвигом [9, 509] и «…каждая устремленная мысль может двинуть дух на подвиг» [9, 664].
«Кроме подвига внешнего героизма может быть ценный подвиг незримый. В духе подвижник постигает высшее творчество и тем становится пособником Творца» [10, 24]. Размышляя о смысле слова «подвиг», Николай Константинович Рерих писал: «“Подвиг” означает движение, проворство, терпение и знание, знание, знание» [11, с. 10].
И еще: «Героизм, возвещаемый трубными звуками, не в состоянии передать бессмертную, всезавершающую мысль, вложенную в русское слово “подвиг”. Героический поступок – это не совсем то, доблесть – его не исчерпывает, самоотречение – опять-таки не то, усовершенствование – не достигает цели, достижение – имеет совсем другое значение, потому что подразумевает некое завершение, между тем как подвиг безграничен. Соберите из разных языков ряд слов, означающих лучшие идеи передвижения, и ни одно из них не будет эквивалентно сжатому, но точному русскому термину “подвиг”. И как прекрасно это слово: оно означает больше, чем движение вперед, – это “подвиг”…» [11, с. 10].
Цитируя эти слова Рериха в «Заметках о русском», академик Д.С. Лихачев отмечает, что художник очень глубок в своем определении оттенков значения слова «подвиг», «слова, выражающего какие-то сокровенные черты русского человека» [11, с. 11].

Преподобный Сергий «…всего себя полагал на пользу мира» [4, с. 69], тем утверждая идею Общего Блага. Идею, органично слитую с понятием духовно-культурной эволюции человечества и предполагающую, согласно Живой Этике, труд ради лучшего будущего Земли, сотрудничество с Миром Высшим, совершенствование человека, расширение его сознания.
Заветы Сергия об Общем Благе, об общине, о Мире Высшем, о Троице, о роли нравственности и сотрудничества в жизни людей, о необходимости труда как средства духовного достижения стали частью его учения, под влиянием которого формировался высокий полюс духовной жизни России.
Своим героическим творчеством в XIV веке Святой Сергий закладывал основы построений принципов Нового Мира, призывно зазвучавших на новом эволюционном витке в веке двадцатом в философии космической реальности – Живой Этике.

В общине Сергия существовал «…истинный дух объединенного жития» [12, с. 24]. Она жила интенсивной духовной жизнью, занималась просветительской деятельностью и во многих случаях служила для народа нравственным примером.
«Имущество было объединено, пропитание стало общим и одинаковым для всех. Были введены общие должности повара, казначея и т.д. Труд стал мерилом в отношениях между людьми, – пишет Л.В. Шапошникова. – Стараниями Сергия монашеская община его обители сохраняла ту изначальную чистоту, которая была заложена им в самой идее. Эта удивительная община стала как бы прообразом будущего лучшего устройства мира, где равных людей объединяет труд и где духовные культурные ценности занимают одно из важнейших мест. В этом отношении Сергий намного опередил свое время» [5, с. 12].

Общине будущего посвящена целая книга Живой Этики с одноименным названием, в которой есть такие строки: «Вы понимаете, что без общины Земля жить не может. Вы понимаете, что без расширения небесных путей существование становится ничтожным. Новый Мир нуждается в новых границах. У ищущих должна быть дорога. Разве она узка по всему небосклону? Счастье в том, что искатели не должны приникать ухом к земле, но могут обратить взгляд на духовную высь. Лучу легче искать поднятые головы. И каждое движение мира обусловлено общиною» [13, 29].

Образ Преподобного Сергия – «…непобедимого Водителя ко Благу» [14, с. 23], Николай Константинович Рерих запечатлел в целом ряде своих картин. Полотно «Юность Сергия» (1922) обращает нас к годам ранней юности будущего троицкого настоятеля, к поискам предначертанного ему пути. «Сергий Строитель» (1924) и «Сотрудники» (1940) раскрывают строительный момент в делах подвижника, имеющий символическое значение. Своими трудами Преподобный закладывал нормы духовного и трудового братства в общине, когда «”общее житие становилось идеальной основой миропорядка”, образцом сплоченности для мирян» [3, с. 43], цементируя таким образом солидарность народа. «Замиряя» князей, он способствовал объединению власти, земли и церкви. «Сергиев монастырь стал и культурным средоточием московской Руси, и распространителем культуры. Здесь начиналось русское культурное строительство. И главным ее строителем был сам Сергий Радонежский» [1, с. 23].
Так картины Рериха «Сергий Строитель» и «Сотрудники» напоминают нам, «…как от малого, самодельного сруба произрастали светлые Лавры просвещения» [15, с. 501].

Важнейшее историческое событие в жизни Руси – победа в Куликовской битве над полчищами Мамая, нашло отражение в картине Н.К. Рериха «Святой Сергий Радонежский» (1932). Здесь великий подвижник, изображенный во весь рост на фоне куполов Троице-Сергиевой Лавры и уходящих на Куликово поле русских воинов с развевающимися стягами, предстает перед зрителем как выдающийся общественный деятель.
Сергий, как говорится в Гранях Агни Йоги, «…Понял поворотный момент в истории Русской Земли и Повернул ее ход в должном направлении, взяв на себя великую ответственность за исход битвы на Куликовом поле. Он Благословил на нее князя Дмитрия и его рать. Надо было почувствовать и понять этот решающий поворотный момент и положить свой духовный авторитет на Чашу весов истории. И Он это Сделал» [16, с. 79].

Картина Н.К. Рериха «Святой Сергий Радонежский» отражает еще один важнейший пласт русской истории и культуры – Троичный культурный идеал России, утвержденный Сергием. Символ Триединства – символ Троицы, присутствует на плате, на котором, согласно иконописной традиции, общерусский пастырь держит построенный им «Дом Пресвятыя Троицы» – знак его служения. «На Руси до Сергия не существовало богослужебного праздника в честь Троицы, не было ни календарно установленного дня чествования, ни соответствующих служб (Троицкая тема отсутствовала в кондаках, паремиях, канонах, в апостольских и евангельских чтениях), – замечает Владимир Мильков. – Храмоздательство в честь Троицы также не вошло в широкий обиход» [3, с. 44].
И троицкий настоятель первым утвердил его на Руси. «По творческому замыслу основателя, Троичный храм, гениально им, можно сказать, открытый, есть прототип собирания Руси в духовном единстве, в братской любви», – говорит П.А. Флоренский [7, с. 361].

Размышляя о символе Троицы, Павел Александрович приходит к выводу о провозглашении Сергием Радонежским новой культурной задачи, нового культурного идеала России.
«Женственная восприимчивость жизни в Киевской Руси находит себе догматический и художественный символ Софии-Премудрости, Художницы Небесной, – пишет он. – Мужественное оформление жизни в Руси Московско-Петербургской выкристаллизовывается в догматический и художественный символ Пресвятой Троицы. Родоначальники двух основных пластов русской истории, – Киевского и Московского, вместе с тем, суть величайшие провозвестники этих двух основных идей русского духа» [7, с. 357 – 358].
С Троичным идеалом в XIV веке связан приход мужественного самосознания и духовного самоопределения Руси, создание государственности, устойчивого быта, проявление активного творчества в искусстве и науке, развитие хозяйства.

Говоря о Троичном идеале, нельзя не сказать о знаменитой иконе Андрея Рублева «Троица», созданной, согласно «Сказанию о святых иконописцах», «в похвалу отцу своему святому Сергию Чудотворцу» [3, с. 45]. Будучи «…Его учеником и близким Его сотрудником» [16, с. 79], Рублев гениально осуществил творческий замысел и основную композицию, данных Преподобным Сергием [7, с. 364].
«Среди метущихся обстоятельств времени, среди раздоров, междуусобных распрей, всеобщего одичания и татарских набегов, среди этого глубокого безмирия, растлившего Русь, открылся духовному взору бесконечный, невозмутимый, нерушимый мир, “свышний мир” горнего мира, – замечает Флоренский. – Вражде и ненависти, царящим в дольнем, противопоставилась взаимная любовь, струящаяся в вечном согласии, в вечной безмолвной беседе, в вечном единстве сфер горних» [7, с. 363].

Именно икона Андрея Рублева «Троица», освещенная именем Святого Сергия, в ХХ веке подсказала Николаю Константиновичу Рериху символ Знамени Мира – Знамени Культуры [17, с. 207], ставший «замковым камнем» Пакта Рериха, «двигателем на пути эволюции, якорем, удерживающим от сползания в бездну и рулем/штурвалом управления преображением жизни» [18, с. 50]. И в этом действии вновь проявился «шаг тысячелетий» Сергия, утвердившего Троичный культурный идеал России семь веков назад.

Н.К. Рерих в письме последнему секретарю Л.Н. Толстого В.Ф. Булгакову писал, что картина «”Св. Сергий”, левое крыло диптиха – для цветного стекла. Правое крыло – “Франциск”…» [19, с. 418]. Так в творчестве Рериха «…светоносный в существе своего духа, святой Франциск» [20, с. 127] и родоначальник Руси Преподобный Сергий впервые предстают как вестники космической эволюции. В эпоху Предвозрождения, один в Италии, другой в России, заложили неувядаемые во времени основы Культуры Духа, зазвучавшие через столетия в философии космической реальности.
«Человеческие души с каждым приближением к Вел[иким] Учителям шаг за шагом приближаются к новой Истине, к новой Красоте, – писала Елена Ивановна Рерих. – Жизнь есть радость. Жизнь есть любовь и Красота» [21, с. 260].

Вместе с диптихом «Святой Сергий Радонежский» и «Святой Франциск Ассизский» Н.К. Рерих создавал и картину «Мадонна Орифламма». «Это была прекрасная сюита», – отмечал С.Н. Рерих в одном из писем П.Ф. Беликову [22, с. 157].
В этой возвышенной сюите прослеживаются и тема преклонения великих подвижников перед образом Небесной Девы, и приход Эпохи Культуры Духа, Эпохи Женщины, Эпохи Матери Мира под Знаменем Мира – Знаменем Сергия, основа которой закладывалась самоотверженными подвигами святого Франциска и святого Сергия.
Картина «Мадонна Орифламма» утверждает реальность грядущего времени синтеза культур Востока и Запада, синтеза двух основных пластов русской культуры – Женственной восприимчивости и мужественного самосознания, выраженного символом Триединства – символом Троицы, синтеза сердца и синтеза мысли. «…Явление Знамени Мира есть тот основной знак, который даст новую ступень человечеству, – приводит Е.И. Рерих слова из Живой Этики в одном из своих писем. – Так, под этим Знаком объединятся Красота, Знание, Искусство и все народы. Только высшие меры приложимы к Знамени. Великое Провозвестие нужно понять как ступень к обновлению Мира» [23, с. 295 – 296].
Сергий Радонежский не изолировал себя от внешнего мира. Он не был аскетом, не был он и исихастом – монахом-отшельником, посвятившим себя творению непрестанной «умной молитвы», хотя многие современные исследователи представляют его именно таковым. «Нигде не находим указаний, чтобы Преподобный применял это “умное делание” в своем учении, вернее предположить, что он даже запрещал его», – пишет Е.И. Рерих в своем очерке, посвященном Сергию Радонежскому [4, с. 63].

О том же идет речь и в Живой Этике: «Вы уважаете Святого Сергия, но разве Он где-нибудь допускал магию? Он даже не разрешал умное делание, но между тем Он имел пламенные видения. Лишь труд как возношение сердца допускал Он. В этом Он опередил многих духовных путников» [24, 116].
Что бы ни делал Сергий, даже самую простую работу, он всегда трудился во имя Светлой Иерархии. И в его учении это было важнейшим условием и средством духовного самоусовершенствования. «Главная добродетель Сергия – то, что он труженик», – говорил академик Д.С. Лихачев [25].
«Он умел строить избы и церкви, сам шил себе и братии одежду, носил на плечах своих дрова из леса, “и, разбив и наколов, на поленья разрубив, разносил по кельям (своей братии), толок зерно и жерновами молол, и хлеб пек, и еду варил, и остальную пищу, нужную братии, готовил; обувь и одежду он кроил и шил; и из источника, бывшего там, воду в двух ведрах черпал и на своих плечах в гору носил и каждому у кельи ставил”» [25].
Так святость Сергия утверждалась не аскезой и изоляцией от мира, а активной гражданской позицией и работой во благо ближних. «Примеров подобной святости Русь еще не знала, – отмечает философ Мильков. – В житии, написанном Епифанием, явлен новый тип святого» [3, с. 46].

«Сергий, несмотря на то что Находился в уединении, вдалеке от городов, Вращал вокруг Себя сознание целого народа» [16, c. 117].
Он продолжает его вращать и теперь. «Именно в Сергии Радонежском как бы сосредоточились важнейшие черты русской истории и духа русской культуры, чтобы потом, через шесть веков, прозвучать в мудрых мыслях Учения, которое станет фундаментом нового планетарного мышления», – утверждает Л.В. Шапошникова [1, с. 26].
Так труды Преподобного, его мысли и подвиги нашли отражение на новом эволюционном витке в философии космической реальности. Сергий продолжает вести Россию и ее народ к преображению, к построению «Чертога Небывалого», призывая всех: «Помоги Земле Русской!» [26, с. 84].
Светлый Водитель указует путь к Свету и Благу, путь к Новому Небу и Новой Земле.

Литература

1. Шапошникова Л.В. Град Светлый. М.: МЦР, 1998.
2. Кучкин В. «Не зело близ града Ростова». Молодые годы ростовского боярина Варфоломея Кирилловича // Родина. – 2014. – № 5. С. 29 – 32.
3. Мильков В. Наставник Русской Земли // Родина. – 2014. – № 5. С. 42 – 46.
4. Яровская Н. Преподобный Сергий Радонежский / Сост. Е.И. Рерих // Знамя Преподобного Сергия Радонежского. Новосибирск, 1991. С. 25 – 84.
5. Шапошникова Л.В. Вестники Космической эволюции: в 2 т. Т. 1. М.: МЦР, 2012.
6. Грани Агни Йоги. 1952 г. Ч. II. Новосибирск: Алгим, 2014.
7. Флоренский П.А. Троице-Сергиева Лавра и Россия // П.А. Флоренский. Сочинения: в 4 т. Т. 2. М.: Мысль, 1996. С. 352 – 369.
8. Грани Агни Йоги. 1952. Ч. I. Новосибирск: Алгим, 2013.
9. Живая Этика. Агни Йога.
10. Живая Этика. Аум.
11. Лихачев Д. Заметки о русском. М.: Советская Россия, 1981.
12. Шапошникова Л.В. Книга-предупреждение [вступ. ст.] // Живая Этика. Община (Рига). Рига: МЦР, Виеда, 1992.
13. Живая Этика. Община (Рига).
14. Из слова академика Н.К. Рериха на освящение часовни Св. Преподобного Сергия // Знамя Преподобного Сергия Радонежского. Новосибирск, 1991. С. 22 – 24.
15. Рерих Н.К. Листы дневника: в 3 т. Т. 1. М.: МЦР, 1995.
16. Грани Агни Йоги. Т. VIII. Новосибирск: Алгим, 1995.
17. Знамя Мира. М.: МЦР, 1995.
18. Уроженко О.А. Пакт охранения Культуры / Пакт Н.К. Рериха как выражение философии космической реальности // Культура и мир – священный оплот человечества: Материалы VIII Международного научно-общественного форума, посвященного 75-летию Пакта Культуры (Пакта Рериха). Дели – Кулу – Шимла – Калимпонг: 22 октября – 5 ноября 2010 г. Пермь, 2012. С. 37 – 51.
19. Рерих Н.К. Листы дневника: в 3 т. Т. 3. М.: МЦР, 1996.
20. Рерих Н. Любовь непобедимая // Н. Рерих. Держава Света. Священный Дозор. Рига: Виеда, 1992. С. 127 – 130.
21. Рерих Е.И. Письма: в 9 т. Т. 7. М.: МЦР, 2007.
22. Непрерывное восхождение: в 2 т. Т. 1. М.: МЦР, 2001.
23. Рерих Е. У порога Нового Мира. М.: МЦР, 2000.
24. Живая Этика. Мир Огненный. Ч. II.
25. Лихачев Д.С. Сергий Радонежский и Франциск Ассизский [Электронный ресурс] // Наука и религия. – 1992. – № 1. Режим доступа: http://yro.narod.ru/yar/Sergij_Francisk.htm (дата обращения: 1.10.2014).
26. Наставление Сергия // Знамя Преподобного Сергия Радонежского. Новосибирск, 1991. С. 84.